Морис Леблан - Арсен Люпен - благородный грабитель
Послание было написано в таком учтиво-ироничном тоне, а изложенная просьба показалась мне настолько забавной и фантастичной, что я пришел в восторг.
Какая прелестная бесцеремонность! Кажется, мой корреспондент даже не сомневается в моем согласии! Но ни за что на свете я не хотел бы разочаровать его или ответить неблагодарностью на доверие.
В восемь часов, едва ушел мой слуга, которому я подарил билет в театр, появился Даспри. Я показал ему телеграмму.
- И что? - спросил он.
- Как что? Я оставлю ворота в сад открытыми, чтобы можно было войти.
- А сами уйдете?
- Ни за что на свете.
- Но ведь вас просят...
- Меня просят хранить тайну. Я ее сохраню. Но мне безумно хочется увидеть, что произойдет.
Даспри рассмеялся:
- Честно говоря, вы правы, я тоже остаюсь. Мне кажется, скучать не придется.
Его прервал звонок.
- Они уже здесь? - пробормотал он. - На двадцать минут раньше! Не может быть.
Из передней я потянул за веревочку, открывавшую калитку. Женская фигура пересекла сад: мадам Андерматт.
Она, видимо, была чем-то потрясена и, задыхаясь, пролепетала:
- Мой муж... он идет... у него встреча... ему должны отдать письма...
- Как вы об этом узнали? - спросил я.
- Случайно. Из послания, которое мой муж получил во время ужина.
- Телеграмма?
- Телефонограмма. Слуга передал ее мне по ошибке. Муж тут же отобрал ее у меня, но было уже поздно... я прочитала.
- Вы прочитали...
- Примерно следующее: "Сегодня вечером, в девять часов будьте на бульваре Майо с документами, касающимися дела. В обмен - письма". После ужина я поднялась к себе, затем вышла из дома.
- Ничего не сказав месье Андерматту?
- Да.
Даспри взглянул на меня.
- Что вы об этом думаете?
- Думаю то же, что и вы. Месье Андерматт - один из вызванных противников.
- Кем вызванных? И с какой целью?
- А вот это мы скоро узнаем.
Я проводил их в большой зал.
В крайнем случае все трое могли разместиться под навесом у камина и спрятаться за бархатной драпировкой. Устроились. Мадам Андерматт села между нами. Сквозь просветы в драпировке видна была вся комната.
Пробило девять часов. Через несколько минут скрипнули петли садовой калитки.
Не скрою, я не мог отделаться от нарастающей тревоги и лихорадочного возбуждения, вдруг охватившего меня. Еще немного - и мне откроется тайна! Загадочная авантюра с удивительными поворотами, которую я наблюдал уже несколько недель, предстанет наконец в истинном свете, а решающая битва произойдет сейчас на моих глазах.
Даспри взял мадам Андерматт за руку и прошептал:
- Главное, ни одного движения! Что бы вы ни услышали, ни увидели, держитесь невозмутимо.
Кто-то вошел. И по необыкновенному сходству с Этьеном Вареном я сразу понял, что это его брат Альфред. Та же тяжелая походка, тот же землистый цвет лица, заросшего бородой.
Он вошел, озираясь с такой тревогой, будто привык опасаться ловушек, повсюду расставленных на его пути, ловушек, которые он нюхом чует и избегает. Затем Варен взглядом окинул комнату, и мне показалось, что камин, загороженный бархатной портьерой, явно не понравился ему. Он сделал три шага в нашу сторону, но какая-то мысль, без сомнения, поважнее этого намерения, отвлекла его, он повернул к стене, остановился перед мозаичным портретом старого седобородого короля со сверкающим мечом и, встав на стул, долго рассматривал его, проводя пальцем по контуру плеч, лица и прощупывая все изображение.
Вдруг он спрыгнул со стула и отскочил от стены. Послышались шаги. На пороге появился господин Андерматт.
Банкир вскрикнул от удивления:
- Вы! Вы! Это вы меня вызвали?
- Я? Вовсе нет, - запротестовал Варен скрипучим голосом, напомнившим мне голос его брата, - меня заставило прийти сюда ваше письмо.
- Мое письмо!
- Подписанное вами письмо, в котором вы предлагаете мне...
- Я не писал вам.
- Не писали?!
Варен инстинктивно насторожился, опасаясь, по-видимому, не банкира, а неизвестного противника, заманившего его в эту ловушку. Во второй раз взгляд Варена обратился в нашу сторону, и он метнулся к двери. Господин Андерматт преградил ему дорогу.
- Куда это вы направились, Варен?
- Мне не нравятся темные делишки, которыми здесь запахло. Я ухожу. Прощайте.
- Подождите минуту!
- Послушайте, месье Андерматт, не настаивайте, нам нечего сказать друг другу!
- Напротив, многое, и случай уж очень удобный...
- Позвольте пройти.
- Нет, нет и нет, вы так не уйдете.
Вид у банкира был настолько решительный, что Варен, спасовав, отступил и промямлил:
- Хорошо, давайте поговорим, но быстро, и дело с концом!
Меня удивляло только одно обстоятельство, и наверняка два сидящих рядом со мной человека испытывали то же разочарование, что и я. Как могло случиться, что здесь не оказалось Сальватора? Значит, сам он и не думал вмешиваться? Хотел столкнуть банкира с Вареном, только и всего? Мне почему-то стало очень досадно. Самим фактом отсутствия Сальватора эта подстроенная и осуществленная по его воле дуэль обретала трагическую окраску, свойственную событиям, вызванным и подчиненным суровому закону рока, и сила, столкнувшая этих двух людей, казалась особенно впечатляющей оттого, что действовала откуда-то извне.
Минуту спустя господин Андерматт подошел к Варену вплотную, они стояли лицом к лицу, глядя друг другу прямо в глаза.
- Теперь, когда прошли годы и вам уже нечего бояться, ответьте мне честно, Варен: что вы сделали с Луи Лакомбом?
- Ну и вопрос! Откуда мне знать, что с ним стало!
- Вам это известно! Известно! Вы с братом ходили за ним по пятам, чуть ли не жили в его доме, том самом доме, где мы сейчас находимся. Вы были в курсе всех его работ, всех проектов. И в последний вечер, Варен, когда я провожал Луи Лакомба до двери, я заметил две фигуры, прятавшиеся в тени. Готов в этом поклясться.
- И что потом? Кому нужна ваша клятва?
- Это были вы с братом, Варен.
- Докажите.
- Но ведь лучшее доказательство в том, что через два дня вы сами показывали мне бумаги и чертежи, которые извлекли из портфеля Лакомба, и предлагали мне купить их. Как эти бумаги попали в ваши руки?
- Я вам уже говорил, месье Андерматт, мы нашли их на столе самого Луи Лакомба на следующее утро после его исчезновения.
- Неправда.
- Докажите это.
- Правосудие могло бы доказать.
- Почему же вы не обратились к правосудию?
- Почему? О! Почему...
Он замолчал, потемнев лицом. А тот заговорил снова:
- Видите ли, месье Андерматт, будь вы хоть на грош уверены в том, что говорите, вам бы, наверное, не помешала ничтожная угроза с нашей стороны...
- Какая угроза? Письма? Уж не воображаете ли вы, что я хоть на секунду мог поверить...
- Если вы не поверили в эти письма, зачем предлагали мне сотни и тысячи за то, чтобы я их отдал вам? И почему с тех пор на нас с братом, как на зверей, натравливали ищеек?
- Хотел вернуть чертежи, которые были мне нужны.
- Да ну! Нет, вы это делали из-за писем. Попади они к вам, вы бы выдали нас. В ту же секунду, стоило лишь уступить!
И он расхохотался, но вдруг резко оборвал смех.
- Ну, хватит. Сколько бы мы ни повторяли одно и то же, к согласию не придем. Следовательно, остановимся на этом.
- Нет, не остановимся, - сказал банкир, - и поскольку заговорили о письмах, вы не выйдете отсюда, пока не отдадите их мне.
- Выйду.
- Нет, нет.
- Послушайте, месье Андерматт, советую вам...
- Вы не выйдете.
- А вот это посмотрим, - произнес Варен с такой яростью, что мадам Андерматт поневоле тихонько вскрикнула.
Варен, видно, услышал ее и попытался силой проложить себе дорогу. Господин Андерматт резко оттолкнул его. Тогда я заметил, как Варен опустил руку в карман пиджака.
- В последний раз!
- Сначала письма.
Варен вскинул револьвер и, целясь в месье Андерматта, сказал:
- Да или нет?
Банкир резко нагнулся.
Раздался выстрел. Револьвер упал.
Я был поражен. Пуля просвистела мимо меня! И это Даспри, выстрелив из пистолета, выбил оружие из руки Альфреда Варена!
Неожиданно встав между противниками, лицом к Варену, Даспри посмеивался:
- Вам повезло, мой друг, невероятно повезло. Я целился в руку, а попал в револьвер.
Растерявшиеся банкир и Варен остолбенело смотрели на Даспри.
- Прошу прощения, месье, за то, что вмешиваюсь в дела, меня не касающиеся. Но по правде говоря, вы слишком неловко играете свою партию. Позвольте мне сдать карты.
И повернувшись к другому, сказал:
- Играем мы вдвоем, приятель. И прошу - в открытую. Козырь - черви, я ставлю на семерку.
Никогда еще мне не приходилось видеть такого потрясения. Побледнев, вытаращив глаза, с перекошенным от страха лицом Варен, казалось, был загипнотизирован представшей перед ним фигурой.
- Кто вы? - пробормотал он.
- Я уже сказал: господин, занимающийся делами, которые его не касаются... но он занимается ими вплотную.
